- Василий Евгеньевич, вы активно продвигаете идею строительства в Иванове комбината химических волокон. Означает ли это, что вы считаете технический текстиль более перспективной нишей, чем текстиль традиционный?

- Если говорить о традиционном текстиле, у России действительно практически нет шансов сохранить его. Перемещение трудоемких производств в страны с более дешевой рабочей силой вкупе с развитием техники привели к тому, что в последние 20 лет качественная продукция подешевела. Если мы сравним стоимость одежды и домашнего текстиля сейчас и в 1990-м году (с учетом инфляции, конечно), окажется, что сейчас они стоят значительно дешевле. Все текстильные компании без исключения в эти 20 лет находятся в условиях постоянного снижения цен. В США и Европейских странах, в Японии (я привожу в пример страны, на которые Россия ориентируется), где есть доступный капитал, понятные институты поддержки экспорта инвестиций, сложившиеся отношения с поставщиками и подрядчиками, очень быстро начался процесс переноса текстильных производств в регионы, где растет хлопок. Компания может застраховать свои инвестиции  за рубежом (ведь речь, как правило, идет о перенос производства в государства с высокими страновыми рисками), а то и получить господдержку.

Российские компании оказались в ущербном положении. У нас нет возможности не только получить поддержку, но и застраховать риски по инвестициям. Так что, решив инвестировать, российская компания возьмет весь риск на себя. Мы оказались в заведомо проигрышной ситуации, даже несмотря на то, что у нас под боком русскоговорящая Средняя Азия.

В итоге цены на текстиль постоянно снижаются, а издержки внутри страны постоянно растут. Из слагаемых себестоимости (сырье, налоги, энергетика, труд) прежде, всего, нас поджимают два последних. Денег на то, чтобы покрыть все издержки, в цене товара просто не заложено. Поэтому компании отрасли, если брать в среднем, переживают довольно сложные времена и либо работают с минимальной рентабельностью, либо не имеют ее вовсе. Перспективы же таковы, что ни тарифы, ни зарплаты снижаться не будут.

Как все повернется: либо Россия вообще потеряет текстиль, либо российские компании станут импортерами, либо они вывезут капитал и будут производить продукцию за границей - пока неясно.

- А вы лично как думаете?

- Скорее всего, все будет импортироваться. И, скорее всего, при этом мы потеряем  преимущества, которые у нас есть: разнообразие дизайнов и низкие цены на продукцию.  В России огромное разнообразие и цен, и дизайнов. И все это благодаря Иванову. Любая отделочная фабрика в Иваново выпускает в месяц до 100 дизайнов. Такого разнообразия в предложении уже не будет. В отношении ценовой составляющей, сегодня мы практически кредитуем всю цепочку производства и продажи текстиля. Вся эта история лежит на плечах фабрик. И мы «тянем» ее из-за того, что нужно поддерживать работоспособное состояние предприятий, обеспечивать занятость и т.д. Если этого не будет, наши любимые торговые сети (которые сейчас душат нас, не давая поднимать цены), будут торговать импортным текстилем и закупать его намного дороже. Потому что импортеры, у которых не будет на шее многотысячных коллективов, смогут диктовать свои условия сотрудничества. Вероятно, все будет так, как сегодня в Европе. Там нет такого разнообразия домашнего текстиля, как у нас. На полках, как правило, две-три торговые марки, все очень скудно по дизайнам.

Перспективы хлопкового текстиля я оцениваю как практически безальтернативные. Производство это трудоемкое и энергоемкое. Труд у нас стоит в 5 раз дороже, чем в центральной Азии, энергетика - в 2,5 раза. Фраза «вылететь в трубу» для текстильных предприятий имеет буквальный смысл. Действительно вылетают в трубу (текстильное производство энергоемкое). Предпосылок для сохранения производства в России просто не осталось. Нас удерживают на рынке только традиции, необходимость поддержания рабочего состояния всей системы. Мое мнение таково: в течение полутора-двух лет процесс перехода России на импортные ткани в хлопковом текстиле завершится.

- Нас спасет химия?

- Нас может спасти технический текстиль – это продукция главная характеристика которой – функциональность, а не внешний вид или цена. На сегодняшний день Россия импортирует огромное количество химических волокон, нетканых материалов, тканого текстиля (это то, на чем Ивановская область специализируется). Поэтому сейчас у компаний, которые занимаются производством, шанс на спасение – это переход на технический текстиль, импортозамещение. Естественно, если мы предложим им отечественное сырье. Полипропилен в России производится уже в достаточных объемах (после того, как в прошлом году «Сибур» нарастил мощности). По полиэстеру ситуация другая: в России производств нет, есть в Белоруссии, но оно работает очень нестабильно. Поэтому текстиль, сориентированный на использование в строительстве, автомобилестроении, нефтехимии, производстве композитных материалов, спортивных товаров – это ниша импортной продукции.

То, что сегодня в России есть шанс на создание принципиально новой отрасли – это факт. Отрасль возникает там, где есть спрос и где есть сырье. Поэтому задача по строительству мощностей по производству полиэстера – это задача менталитетная. Ее решение позволит нам сохранить производственный текстиль, фабрики, мощности, но сориентировать их на другой сегмент. Это сверхсложная задача. У нас есть планы, скоординированные с правительством Ивановской области, по созданию в регионе зоны территориального развития, ориентированной на технический текстиль. Для ивановского производственного текстиля это шанс. Я скажу так: последний шанс.

То, что сейчас в Иванове стартует проект «Ивановская мануфактура» – это логично. Она как раз и будет производить технический текстиль. Меня смущают только размеры. Такие крупные производства в последнее время строились только в Азии. Ко всему остальному вопросов нет. Для «Иврегионсинтеза» это будет один из потребителей. Не ключевой, но значимый.

- То есть тем, кто занимается традиционным текстилем нужно лечь и поднять лапки кверху? Какие настроения у руководителей крупных текстильных предприятий?

- Предприятиям остается только закрываться. Можно, конечно, попробовать не платить налоги, обманывать поставщиков, но если в цене товара нет денег на покрытие издержек, финал очевиден. Конечно, обыватели могут сказать: ну как, вы же собственники, достаньте деньги из кармана! Да что обыватели, с нами так разговаривают и налоговики, и власти. Но это невозможно. Что могли, мы уже отдали.

А настроения… Легко никогда не было. Никто особо не впадает в панику. Но и в эйфории я тоже никого не видел. Немного раздышаться нам позволили второе полугодие 2012 года и начало 2013 года, когда был хороший спрос на продукцию. Сейчас опять тягостное время. Неизвестно, будет ли новый всплеск спроса осенью и насколько он будет активен. Падение спроса ведет к невозвратным убыткам. И это главная беда отрасли.

- За счет чего вообще сегодня выживают и выплывают текстильщики? Что они могут противопоставить глобальным тенденциям?

- Выживают за счет экономии на всем. Системы, которые можно отключить, и которые не критическим образом влияют на производственный процесс, отключены. Там, где можно не закупать запчастей, они не закупаются. Можно сказать, фабрики работают, проедая завтрашний день (даже не отдаленное будущее).

Нужно быть адекватным и понимать, что неизбежное случится. Не испытывать иллюзий по поводу того, что правительство одумается и начнет помогать. Не готовиться к тому, что какие-то внешние причины вдруг создадут предпосылки к возрождению традиционного текстиля в регионе. Он может возродиться только на дешевом труде и на дешевой энергетике. Где предпосылки?! Их нет. И это все понимают.

А дальше уже каждый сам решает, как он будет в этой ситуации действовать. Некоторые компании поставили себе план по сокращению производства, другие плывут по течению, третьи ищут варианты единовременного решения вопроса, то есть наметили себе дату останова.

Есть отличная статья Теодора Левитта «Маркетинговая близорукость». Когда я первый раз ее прочел, подумал, что она написана в прошлом месяце. А статье больше 50 лет.

Левитт пишет о том, что если бы производители конной упряжи понимали кнут как привод между наездником и «ходовой частью», все они с появлением автомобильного транспорта переключились бы на производство ремней для двигателя внутреннего сгорания. Но так не сделал ни один. Все упорно делали конную упряжь, усовершенствовали кнуты как могли – делали их длиннее, легче, проводили акции, давали спецпредложения. И разорились. Кнуты были хороши, вот только кони как тягловая сила исчезли и вместо них поехали трамваи и автомобили. Так же и в текстиле. У компаний есть технические компетенции, которые и являются истинной ценностью, а так же умение выстраивать процесс производства, добиваться заданного качества и себестоимости. Эти компетенции позволят выжить. Главное только перестать смотреть на текстиль как на ситец и бязь, понять, что текстиль - это и крыло самолета, и ткань, которую укладывают в «дорожный пирог», и основа для линолеума и многое другое.

Нефтяные компании в текстиль не придут, мощностей здесь не построят. Они как посмотрят на 300 потребителей с отгрузками по «Газели» каждому, на безумное количество транзакций, контроля, сложную логистику и разбор претензий, так и решают с этим не связываться. Продать бочку нефти стандартного качества по понятной цене гораздо проще, чем прикладывать титанические усилия ради скромного результата. А текстильщикам не привыкать.

И если хлопковый текстиль тяготеет к местам произрастания хлопка, то технический – к центрам потребления. Эта тенденция очевидна и бесспорна. Вопрос только в том, что, понимая эту тенденцию, нужно быть адекватным. Если у компаний есть уникальные компетенции, у нее есть шанс спастись. У остальных этого не будет. Никто не придет и не возьмет фабрику на содержание только для того, чтобы обеспечить занятость в конкретном населенном пункте, уберечь его от нищеты и разрухи.

- Не получится ли так, что в производстве химического текстиля Россия тоже окажется не самой конкурентоспособной страной?

- Если отрасль будет построена, она будет конкурентоспособна. Проблема именно в том, чтобы построить. Сегодня у предприимчивых людей нет доступа к капиталам, которые позволяли бы инвестировать в предприятия. В некоторых странах комбинаты, подобные нашему, вообще строятся за счет бюджета. Потом туда приглашается управляющая компания (как правило, иностранная), которая уже налаживает производство. Почему государство делает это?! Потому что оно заинтересовано в занятости людей, в сохранении отрасли.

Мы же живем в условиях, когда банки дают деньги на три-пять лет. Но я не знаю ни одного завода, который бы окупился за три года. В такой срок может окупиться какая-то точечная инвестиция: такие мы делали 10 лет назад. Сегодня таких точечных инвестиций делать не во что. Нужно либо выпускать новый продукт, либо строить новое производство. А это уже другие сроки окупаемости. Когда деньги нужны на 10-12 лет, банкиры говорят: идите на фондовый рынок. Но это все равно, что послать на три буквы. Потому что вход средним компаниям на фондовый рынок закрыт. Там получают финансирование только крупные компании, да и те все время жалуются, что у них мало инвесторов. Все это институциональная слабость России, которая влияет на все отрасли без исключения. По хорошему делу банки сами должны предложить такой продукт: выдать кредит, секьюритизировать его и вывести компанию на фондовый рынок.  В нашей стране ведь как все устроено?! Там, где у государства есть политические интересы (провести Олимпиаду, укрепить обороноспособность), инвестиции есть. Там, где нет стратегических интересов государства, инвестиций нет. Соответственно фабрики и заводы средних компаний не найдут финансирования на развитие. Они обречены. Нужно готовиться к их утилизации. Страна потеряет три-четыре-пять-десять отраслей. Может быть, когда-то будут деньги их восстановить…

- А сейчас денег нет? Россия – такая бедная страна?

- Ответ на вопрос, богатая мы или бедная страна, зависит от точки зрения. Но для того чтобы развивать промышленность, не нужно быть богатой или бедной страной, нужно иметь четкое целеполагание. Не в одном только Китае, но в Индии и Пакистане строятся такие предприятия, что я только диву даюсь – откуда там такие капиталы!

Сейчас правительство рассуждает так: в советские годы было построено много неэффективных предприятий, мы не хотим повторения этой ситуации. Но предприятий, которые окупались бы за три-пять лет, не существует. Нигде. Нам говорят: мы ждем иностранных инвестиций. Ждите дальше. Их не будет! У нас принято считать, что хорошие условия для инвесторов – это особые налоговые режимы. Но это не работает. К сожалению, осознание того, что нужно рассчитывать только на доморощенных предпринимателей и национальный капитал, у власти еще не пришло. Возможно, оно  придет. Не было бы поздно…

- Как продвигается ваш проект, с какими сложностями вы столкнулись?

- У нас идет начальная фаза работы. Поэтому сложностей никаких, все они впереди. Есть масса организационных, юридических и прочих вопросов. Общаюсь с инвесторами. Есть полное понимание, кто и сколько вложит средств, как только смогу подтвердить все заявленные финансовые параметры, техническую и экономическую жизнеспособность проекта. Пока не сделан весь объем проектных работ, я не буду говорить о конкретике.