- Сергей Леонидович, в каком состоянии находится сейчас легкая промышленность России, и в частности – ваша фабрика?     

- Прежде чем начать разговор о фабрике, хотелось бы сказать несколько слов о ситуации в отрасли в целом. Без этого не будет понятна и наша собственная история развития, успехов, разочарований и надежд.

Известно, что в СССР доля легкой промышленности в объеме промышленного производства составляла около 25%, а в настоящее время - менее 1%. Конечно, это не значит, что в России в 25 раз упало  потребление продукции легкой промышленности. Просто, по данным из различных источников, во-первых, на нашем рынке «гуляет» до 50-60% контрафакта и контрабанды, а во-вторых, собственное производство на эти же 60, а то и больше процентов находится в тени.

Все объяснения, что падение производства в России  произошло из-за отсутствия собственного хлопка и отсекания России от рынков его произрастания - это сказки для обывателей. Никто нас от рынков не отсекал. Хлопок –  биржевой товар, свободно продающийся по текущим мировым котировкам. Любой желающий может купить любое количество хлопка без всяких ограничений относительно страны нахождения покупателя, или адреса его поставки.         

На самом деле на обочину мирового развития легкой промышленности нас отбрасывает устаревшее оборудование, на котором работают российские предприятия. Тут надо вспомнить еще одну популярную среди некоторых экономистов сказку – о вреде слабого рубля. Да, у меня при слабом рубле возрастут затраты на приобретение нового оборудования. Но, заплатив за него один раз по более высокой «курсовой» цене, я все оставшееся время буду гораздо легче конкурировать с импортом. А хватит ума – и экспортом займусь.

- Что же мешает предприятиям менять оборудование?       

- Чтобы купить новое оборудование, нужны большие кредиты. И здесь уже мне самому хотелось бы, с вашего позволения, рассказать сказку, передающуюся из уст в уста многими производственниками:

«О том, как текстильщик к одной Рыбке за кредитом ходил»

Как всегда, события эти происходили в некоторых тридесятых банковских Царствах (среди Банков из Топ-тридцати), и в те времена, когда уже только три девятых предприятий на плаву в бурном море рынка остались, а остальные шесть девятых (две трети, то бишь) ко дну пошли, или в желудок разных финансовых Китов и Акул попали…

И вот какой ответ он на свои просьбы получал:

 «Старик, ты у нас и так весь отпущенный тебе нами лимит на «оборотку» забрал... Да, пока ты приносишь нам прибыль хорошую, - ведь в ставки процентные мы внесли риски завышенные, - и на тебя, и на всю твою отрасль, нам непонятную... Ставка вышла – закачаешься. Но теперь и сами боимся, а вдруг не выдюжишь ты ставок наших выгодных? И не закачаешься, а совсем даже наоборот - загнешься?.. Какое же тебе, Старче, еще новое оборудование?» 

«Верно вы про ставки изволили заметить...  Даже конкуренты мои все в толк взять не могут: как это нам выжить удается при таких ставках, и не сгинуть со света белого - рынка серого, да не отдать еще Василис наших, – и прях, и ткачих - Прекрасных, в услужение их прихотей туристских в краях наших ситцевых. Так вот, чтобы победить супостатов этих, на наши просторы родные и домашний текстиль покушающихся, мне новое оборудование и надобно!..  Такое же, как у них, конкурентов этих заморских - западных ли, восточных, южных или северных. Ваше Рыбородие, - весь мир уж лет 20 как поменял технологию, и только мы, российские текстильщики, работаем с помощью мамы, а не нового оборудования!..»

«Что ж, Старик, может быть ты и прав… И мы даже могли бы подумать о новом кредите для тебя... Но вот только чем расплачиваться будешь, если не выгорит дельце твое? Мы ж у тебя под эту «оборотку» и так все, что можно и нельзя забрали: и станки твои, которые нас только по цене металлолома  устраивают, и все производственные площади, и даже весь товар твой вместе с сырьем. Причем, по оценке моих специалистов (которые на все хороший дисконт учитывают), это не покрывает даже и половины полученного тобой кредита. Неужели у тебя еще что-то осталось для залога? Не может быть, чтоб мои спецы не вынюхали все, что можно было у тебя раньше забрать. Ведь и делов-то, что дисконт на все чуть увеличить».

«Ваша правда, все забрали! Хороших специалистов Вы выучили. И у меня теперь, кроме души моей честной, да самого предприятия, на котором я, как хозяин, уж только что числюсь (все же – Ваше), и не осталось более ничего. Может, договоримся с Вашими спецами о более справедливой оценке? Ведь оценивают они помещения мои ниже конуры собачьей! А они-то у меня и с 8-метровыми потолками, и с широкими воротами, и с энергетикой все в них в порядке, и воздуховоды есть, и все остальное, что для работы требуется... Ваше Рыбородие, хоть дисконт с такой низкой оценки снимите! Тогда под эти же  помещеньица я смогу у Вас и новый кредит взять, и на него более шустрое  оборудование купить (и ведь его ж опять Вам в залог отдам). А уж с помощью станков этих новеньких и Вам еще на себе дам заработать, и людишкам моим - кормильцам, зарплату да квалификацию смогу повысить, ну и мне какая-никакая прибыль останется. Ведь пока почти всё на ваши проценты уходит!»

Ничего не ответила Рыбка финансовая, только пальцем вильнула, да на дверь резную с позолотой указала…

- «Сказка – ложь, да в ней намек»? Тогда что, на ваш взгляд, может стать спасательным кругом для  таких Стариков-текстильщиков среди этого моря-рынка бушующего?

- По нашему опыту, бывает, что именно плохое знание банками особенностей отраслевого рынка приводит к проблемам  предприятий и ограничивает потенциал их возможного роста. Был случай, когда фабрика едва полностью не остановилась, из-за того, что банк на основании собственного «анализа» отрасли (а не анализа наших производственных и финансовых результатов) резко ограничил нас в финансировании. И это несмотря на постоянную положительную динамику нашего развития, безупречную кредитную историю и прибыльность бизнеса, пусть и небольшую, по сравнению с нашими оборотами. Что же говорить о менее успешных предприятиях? Ведь рынок – это качели, и не всегда предприятиям удается показывать исключительно положительную динамику.

На мой взгляд, во взаимоотношениях с банками крайне важна помощь со стороны государства. И такой главной помощью может стать предоставление банкам государственных гарантий под предприятия, прошедшие особый конкурс. Причем, для участия в таком конкурсе (исходя из частого использования «серых схем» при ведении бизнеса) важным критерием должно стать владение соискателем собственными основными средствами, отсутствие так называемых давальческих схем, а также наличие в его штате персонала для производственной деятельности. Иначе государство будет опять помогать тем, кто играет с ним не по честным, хотя и вполне «законным» по нынешним временам правилам.

- Расскажите, как вам удалось добиться роста производства при таких проблемах с банками и в такой сложной конкурентной среде?         

- ЗАО «Кинешемская прядильно-ткацкая фабрика» возникла на основе АООТ «Кинешма-Текстиль», имущество которой мы выкупили на конкурсных торгах в 1999 году. Мы инвестировали в производство более 160 миллионов рублей, включая создание собственного цеха по отбеливанию марли (производство марли и перевязочных средств из нее – основа нашего производственного бизнеса). Сказка, которую я изложил выше, к счастью, непосредственно к нам не относится. Наоборот, мы хотим выразить признательность за помощь в становлении предприятия всем банкам, с которыми мы работали. Ивановскому отделению Сбербанка, кинешемскому  филиалу ИнвестТоргБанка, владимирскому филиалу Банка ВТБ (особо – его управляющей Г. В. Гулиной, которой, уверен, благодарны многие производственники), а также нашим последним по времени, но очень важным, и надеемся, хорошо понимающим наши проблемы и задачи партнерам – ивановскому отделению РСХБ.

После внедрения в 2009 году собственного отделочного производства у нас начался ежегодный рост выпуска продукции. Мы дали рынку новое качество, и естественно, вслед за ним возник и новый спрос на нашу продукцию. За 4 года наши натуральные показатели выросли к уровню 2009 года более чем на 65%. Наше желание - расти дальше. Для этого мы  имеем все необходимые компетенции, а главное, лояльность рынка к нашей марке. Сдерживает нас только  100%-ная загрузка имеющегося оборудования.

Наш план – рост еще минимум в 1,2-1,3 раза в ближайшие два года. Мы надеемся, что инвестиционный кредит на новое оборудование (либо средства инвестора, о котором мы всерьез стали задумываться, видя тупиковые ситуации с кредитованием) помогут нам в этом. Также в планах ЗАО «КПТФ» участие в интересном проекте по строительству новой стерилизационной установки, которая будет стерилизовать не только медицинские изделия (общий объем инвестиций около 200 млн. рублей). Но главное – мы хотим воплотить нашу давнюю мечту, – стать ключевым в России предприятием по производству современных перевязочных средств, обладающих, в том числе, «умными свойствами».

- А в чем будет выгода вложения средств в фабрику для инвестора?   

- Количество наших инвестиционных проектов, как видите, ограничено только объемом привлечения под них средств инвестора. Конечно, все наши проекты проработаны по потребностям рынка и рентабельности. И мы можем гарантировать инвестору извлечение доходов  в существенно большем размере, чем при депозитных вкладах, причем с не меньшей надежностью и стабильностью. Наш более чем 15-летний опыт постоянного роста (даже во время финансовых кризисов) подтверждает это. Ведь по данным независимых аналитических агентств (в частности, агентства  «BusinesStat»), медицинский рынок растет, несмотря на все кризисы. 

У нас на фабрике есть еще 15 тыс. кв. метров свободных площадей для реализации этих планов и запас по энергетическим мощностям. Надеемся, что наша 20-летняя история работы на медицинском рынке и конкурентоспособность производства, благодаря которой ЗАО «КПТФ» уже вышла на 2-е место по занимаемой доле рынка в РФ, могут и должны в ближайшее время быть конвертированы в самую универсальную валюту – успех ее акционеров, потенциальных инвесторов и работников предприятия.

155800, Ивановская область, г. Кинешма, ул. Социалистическая, 24

8 (49331) 25-821  zhukov.pro@gmail.com.