Сергей Александрович, давайте начнем с Вашего видения ситуации в отрасли на сегодняшний день.

— Тут, наверное, начать нужно с некоего экскурса в историю. Наша отрасль (как я ее вижу) даже в социалистические времена не являлась лидером, доминантой, определяющей вектор развития экономики Советского Союза. Она исторически финансировалась по остаточному принципу. Поэтому в ней не было особых достижений. Вспомните, женщины давились в очередях за импортными колготками… Мы не дотягивали до того уровня, которого на тот момент достиг Запад. Но как таковая промышленность в стране была, в отрасли работали тысячи людей, производилась продукция, которая находила спрос хотя бы потому, что мы варились в своем котле, границы были закрыты.

Когда страна двинулась к капитализму, предприятия отрасли были поделены. Многие новые собственники вообще не захотели заниматься производством, продав активы по бросовым ценам. Некоторые решили удержать производство, а затем и развить его. Даже сейчас мы видим последствия этого дележа. Прямое следствие — то, что отрасль неразвита, рынок заполонили импортные материалы. Хотя в стране и остались отдельные очаги развития отрасли, своего рода кластеры.

На сегодняшний момент ситуация очень серьезная. И несмотря на то, что отрасль фактически вышла за границы текстильной и лёгкой промышленности, а министерство стало называться широко — Минпромторг, вопросы развития остаются критическими. У нас в стране нет собственной сырьевой базы, используется сырье (полиэфир) импортного производства. В России есть лишь предприятия, выпускающие бутылочный ПЭТФ (честь и хвала тем бизнесменам, которые это производство создали), но не ПЭТФ текстильного назначения. Сырье для производства полиэфирного волокна (терефталевая кислота, моноэтиленгликоль, параксилол и т. д.) — тоже импортное.

Чисто исторически сложилось, что в СССР основным поставщиком полиэфира был Могилевский комбинат химволокна. Это огромное предприятие, которое создавал весь Советский Союз, и которое после развала Союза осталось на территории Белоруссии. Сейчас многие российские производители закупают волокно именно там. Белоруссия, в свою очередь, зависит от поставок нефти из России. И если намечаются какие-то экономические проблемы, они тут же переходят на политический уровень. Экономика полностью завязана на геополитике.

В России были попытки создания крупных производств штапельного полиэфирного волокна. Но, увы, эти проекты не стали локомотивами на мировом рынке.

В качестве выхода из ситуации предлагалось создание комбината по выпуску химволокна в Иванове. Но к этому вопросу у меня двоякое отношение. С одной стороны, он нужен. С другой стороны, заявленные мощности (изначально речь шла о мощности до 200 тысяч тонн волокна в год, потом — о 100 тысячах) — это не те объемы, которые требуются сегодня России. Сейчас в Азии есть предприятия, производящие миллионы тонн волокна в год.

Есть же умные люди, которые сидят в министерствах. Пусть посчитают потребности российского рынка! И найдут ответ на вопрос — нужен ли стране этот комбинат в таком виде. Чтобы это не было появлением «мертворожденного ребенка». Хотя, замечу, мы с первых дней проекта поддерживаем идею ивановского комбината, консультируем экспертов, даём своё видение и требования к продукции, которую мы готовы были бы потреблять, но только в том случае, если она будет соответствовать нашему видению безупречного качества.

— Внес ли кризис свои коррективы в состояние отрасли?

— Да. Девальвация рубля мгновенно привела к росту цен на волокно. Как результат, мы вынуждены поднимать цену на свою продукцию. Пусть не в два раза, как скакнул доллар, а плавно. Но все равно рост составил около 30%.

По состоянию отрасли в целом полной картины пока нет. Никто не знает, сколько людей разорилось, кто не смог выдержать этот период, печально закончил свои бизнес-проекты.

Но, конечно же, для кого-то кризис оказывается временем возможностей, кто-то успеет перестроить бизнес. Это те, у кого есть запас собственных средств, средства, привлеченные на долгосрочной основе.

Кризис — это не только время расплат, но и время рождения новых проектов.

— Есть мнение, что технический текстиль и нетканые материалы — это единственная перспективная ниша для развития текстиля в России. Вы с этим согласны?

— Я за разнообразие. За то, чтобы развивалось и производство натуральных тканей. Я, например, люблю хлопковые рубашки. Меня же не заставят носить рубашки из технического текстиля? Пусть будет представлено все.

Может быть, вообще произойдет какой-то технологический прорыв. Например, хлопок вырастят в Сибири! Какие-то устойчивые культуры появятся.

— Ожидаете ли поддержки от государства? Что государство может реально сделать для отрасли, конкретных предприятий?

— Государство действительно старается поддержать отрасль. Есть положительные примеры субсидирования процентных ставок по кредитам. Плюс и в том, что от таможенных пошлин освобождено оборудование, которое не производится на территории России. Наша компания практически не пользуется господдержкой (мы не просим денег и не высасываем бюджет, скорее, наоборот — поддерживаем социальные бизнесы, стимулируем стартапы, внедряем инновации, поддерживаем научные разработки). Но мы следим за ситуацией, постоянно участвуем в мероприятиях, отраслевых совещаниях.

— Много споров о том, что допустимо и более эффективно — налоговые льготы для вновь создаваемых предприятий или прямые государственные инвестиции?

— Сложный вопрос. Я думаю, прямое финансирование возможно при реализации крупных, значимых для государства проектов. А небольшие предприятия проще поддерживать с помощью налоговых льгот. Конечно, бизнесу нужно время, чтобы развиться. Но важно, чтобы и бизнес не злоупотреблял льготами. То, что бизнесмен придет через пять лет работы и скажет: вот он я, готов платить по полной программе — это, наверное, утопия. Значит, нужно контролировать этот процесс, чтобы и государство осталось не в накладе. Чтобы инвестиции не «закопали» в землю.

— Сейчас правительство РФ заявляет о необходимости импортозамещения. На ваш взгляд, в каких сегментах рынка импортозамещение возможно, а в каких его ждать не приходится?

— Сам по себе запрос понятен. Если при открытых границах все необходимое можно просто купить, то когда мы сталкиваемся с какими-то санкциями, все видится другими глазами. Выясняется, что стране нужно все и сразу.

Но я к возможностям импортозамещения отношусь философски. Оно, безусловно, необходимо. Но, возможно, некоторые отрасли нет смысла развивать в России. Особенно, если нет для этого сырья, людских ресурсов, отечественных технологий и оборудования. Есть отрасли — такие как электроника — где мы существенно отстаём от мировых лидеров.

Импортозамещение не может произойти быстро, по всем позициям и на пустом месте. Это длительный процесс, для которого нужны политическая воля, а также определенные ресурсы.

Я за комплексный подход. Рассуждать могут все. Как добиться импортозамещения на деле — вот в чем вопрос. Это действительно трудно. Нужно досконально знать отрасль, статистику (причем она должна быть не серая, а соответствующая реальному состоянию дел), объединять возможности предприятий.

Сразу, не вкладываясь, не занимаясь этим вопросом постоянно, добиться результатов не получится.

— Что уже сделано компанией «Термопол», кого удалось потеснить с рынка, сложно ли это было?

— Мы занялись импортозамещением гораздо раньше, в эпоху открытой конкурентной борьбы. 2 апреля нашему предприятию исполнилось 11 лет. Одна из основных задач, которую мы ставили себе изначально, — создать хороший качественный утеплитель для обыкновенного потребителя. Встал вопрос: что принять за стандарт качества? Мы ещё в 2004 (!) году выбрали в качестве ориентира известный импортный материал. Создав свой материал — «Холлофайбер» — и проведя серию тестов в лабораториях, мы поняли, что по качеству «Холлофайбер» не только не уступает зарубежной дорогостоящей разработке, но и превосходит её по целому ряду ключевых показателей. Но при этом на тот момент он был в 2,5 раза дешевле, а сегодня — почти в 10 раз (!). Так что зарубежная компания была вынуждена была «подвинуться» на рынке. Хотя сегодня некоторые отечественные компании по инерции продолжают закупать невыгодный и нецелесообразный, на наш взгляд, импорт.

«Холлофайбер» — первый в РФ нетканый материал, получивший сертификат международного признания OEKO-TEX standard 100 class 1 по показателям абсолютной гигиеничности и безопасности. Первый отечественный утеплитель, который прошел европейскую сертификацию EN 533 (нераспространение пламени и сохранение свойств при стирке при t свыше 75 0С). Первый материал, альтернативно пришедший на смену поролону, кокосу, синтепону, ватину, шерсти. Первый отечественный утеплитель, вытеснивший сомнительную зарубежную синтетику.

Потребитель сам имеет право выбирать, что ему использовать. Наши потребители — это и крупные бренды, такие как Adidas, и госструктуры (МО, МВД, МЧС, ФСИН, ФСО и др.), и нефтегазовый сектор. Если они сотрудничали с нами и использовали наш материал, значит — для этого были причины. За многие годы показали себя безупречно.

Мы ставим себе задачу работать качественно. Качество — это наш конёк, наш приоритет, наша фишка. Используем только первичное волокно. К сожалению — импортного производства.

— Расскажите о вашей борьбе с контрафактом.

— Сегодня на рынке синтетических утеплителей и наполнителей сложилась такая ситуация, когда производители одежды, мебели, матрасов, продукции для новорожденных вынуждены выбирать не только между ценой и качеством, но и между рекламными декларациям и реальными свойствами утепляющих материалов и наполнителей. Ни для кого не секрет, что наш «локомотивный» бренд «Холлофайбер», несмотря на абсолютную правовую и технологическую защищенность, находится в наиболее уязвимом положении. В погоне за прибылью и желанием во что бы то ни стало реализовать произведенный синтетический материал, даже производители «с историей», рискуя, в нарушение моральных норм и законодательства РФ, называют свои продукты «аналогами холлофайбера», а иногда и напрямую «Холлофайбер». В заблуждение вводятся не только слабо осведомленные потребители утепленной одежды, но и отраслевые специалисты.

Но нужно иметь в виду вот что: слово «холлофайбер» и наш товарный знак подделать, разумеется, можно: увы, контрафакт — бич российского рынка текстильной и лёгкой промышленности. А вот утеплители и наполнители «Холлофайбер» — подделать невозможно. Это уникальная палитра рецептур, инженерных решений и сырьевых технологий. Известны многократные и абсолютно безуспешные случаи «китайщины» — вывоза образцов утеплителей «Холлофайбер» за рубеж с целью «разложить по кусочкам» и воспроизвести рецептуры. Есть и обратные случаи, когда в Россию ввозилось аналогичное нашему оборудование и сырье. Но получается пока лишь «подделка холлофайбера». Обладателем технологии является исключительно завод «Термопол». Все прочие заявления по поводу идентичного сырья, похожих специалистов и т. п. и т. д. можно свести к примитивной аналогии с картофелем: никому ведь в голову не приходит сравнивать чипсы и пюре по принципу: «ну а чё, ну сырьё ж такое ж!»…

Опасности подмены технологии «Холлофайбер», несоблюдения рекомендаций производителя — очевидны и, увы, фатальны. До сих пор продолжается разбирательство на федеральном уровне по поводу замены на малоизвестные (и, как выяснилось, не столь эффективные) материалы рекомендованного утеплителя «Холлофайбер» для новой зимней военной формы.

Впрочем, у меня к контрафакту двоякое отношение. С одной стороны, это мешает, с другой — популяризирует нашу же продукцию. Если потери большие, естественно, с этим надо бороться. А если в каждой мелкой лавочке нам делают рекламу, ну пусть они живут…

А покупателям можно посоветовать проявлять бдительность и обращаться напрямую к производителю.

— Сейчас опытные бизнесмены нередко дают советы выживания в кризис тем, для кого этот кризис первый. Что Вы могли бы посоветовать? Были ли Вами приняты какие-то антикризисные решения? Отличаются ли они от подходов 2008-го года?

— 2008‑й год, как ни странно, наша компания прошла, даже не заметив его. Если задуматься, чем отличаются эти два кризиса? Ведущие экономисты — такие как специалисты Высшей школы Экономики — говорят о том, что кризис 2008 года начался с кризиса ипотечного кредитования в США. В той или иной степени он затронул многие страны мира, но лишь поверхностно. Нынешний кризис, я склонен к этой оценке, — наш, внутренний. Падение производства действительно началось в 2013‑м году. Но он еще и усугублен санкциями, тем, что перекрыт доступ к внешним заимствованиям. Компании не могут перекредитоваться, реструктуризировать свои долговые обязательства. И начинается коллапс. Как правило, все крупные компании живут на кредитные деньги, собственных средств у предприятий достаточно мало. И если нет денег, это ведет к стагнации. И страдают не только импортеры, но отечественные производители. Во‑первых, для них изменилась цена импортного сырья, оборудования, комплектующих. Во‑вторых, изменилась ставка по кредитам. Вы сами знаете, что ключевая ставка ЦБ была 9%, а затем выросла до 17% (с последующей коррекцией до 15%). Деньги стали дороже. Для всех. Поэтому не удивительно, что цены в магазинах выросли.

Советовать что-то трудно, потому что у всех разная структура бизнеса, разные объемы. Средство только одно — оптимизировать производство, логистику, сокращать расходы. Что-то отложить на перспективу. Приоритет нужно отдать тому, что принесет больше прибыли в короткие сроки. У себя мы сделали то же самое. Но пока мы даже не дошли до сокращения штата.

— Слышала мнение о том, что российские промышленники в последнюю очередь сократят персонал, будут держаться сколько возможно.

— Абсолютно согласен. В любой организации есть грамотный, обученный костяк. Лишиться этих людей, которые знают процесс производства, которые много лет проработали на предприятии, которых не нужно учить и которым ничего не нужно объяснять — значит, лишить себя заработка, фактически, лишить себя бизнеса.

Естественно, любой предприниматель будет стараться сохранить коллектив.

— Можете ли поделиться секретами успеха компании «Термопол»?

— Я думаю, что секрет успеха — это изначально правильный выбор рыночной ниши, оборудования, глубокая проработка потребностей рынка. Очень важно хорошо представлять свой рынок, его суть, предполагать перспективу дальнейшего развития рынка, выбирать те направления движения, которые дадут быструю отдачу, эффективно вкладывать деньги. На мой взгляд, сейчас не время для вложений на долгосрочную перспективу. Нужно вкладывать и получать. Потом, когда вы стабилизируетесь на этой базе, увидите перспективы, вы сможете занять ниши ушедших с рынка компаний либо продолжить развитие в собственном направлении.

В нашем случае успешным решением было приобретение оборудования, которое позволяет выпускать большой спектр продукции, производить как материалы текстильной группы, так и наполнители для мебели, матрасов, строительства. Когда оживает одна отрасль, мы работаем для нее, там наступает спад — мы переключаемся на другие сферы. И эта схема, которая позволяет, подстраиваясь под сезонность наших партнеров, выпускать разный товар, дает нам возможность держаться на плаву. Правильно говорят, что нельзя класть все яйца в одну корзину. Нас выручает именно то, что мы можем предложить потребителям широкую линейку производимой нами продукции.

— Расскажите о планах и перспективах компании.

— Планы — удерживать рынок, свои объемы, оптимизировать производство еще больше, искать новых клиентов, выпускать новые материалы. И, естественно, развиваться дальше.