- Сергей Леонидович, что изменилось за время, прошедшее с нашего предыдущего разговора?

- Изменения в отрасли за это время произошли не в лучшую сторону. Только что на встрече с главой региона президент «Ассоциации независимых текстильных предприятий ТДЛ» Аркадий Ильич Златкин рассказал, что в реальном секторе экономики (и, в частности, в легкой промышленности) наметился спад. По его словам, впервые за последние пять лет освободились швейные мощности, причем это происходит в разгар сезона. Также впервые за много лет в сезон упал спрос на домашний текстиль, торговые сети перестали в срок оплачивать поставленную им продукцию. И такая ситуация, по словам Аркадия Львовича, у многих коллег. Он даже отметил, что следующий год по ряду показателей будет похож на 2009-й. Я не специалист по домашнему текстилю, но считаю, что компетенция Златкина в этой сфере вынуждает считать данную информацию достоверной.

- А какие проблемы сегодня волнуют лично Вас?

- Для меня и для ЗАО «КПТФ» главная болевая точка сегодня – это взаимоотношения с банками. Буквально вчера, после двух тяжелых лет финансового дефицита, когда банк-кредитор на основании своей оценки высоких рисков отрасли (отнюдь не из-за наших производственных и экономических показателей, которые последние годы стабильно росли) заставил нас невероятными темпами снижать кредитный портфель, - эта проблема решилась.  Мы сменили один банк-партнер на другой. Спасибо РСХБ за большую проведенную при этом работу.

Но принципиально ситуация такова, что банки демонстрируют нежелание работать с реальным сектором экономики. Им гораздо интереснее заниматься потребительским кредитованием с его запредельными ставками. И причина – в отсутствии к текущему периоду развития России адекватного банковского риск-менеджмента. А уже следствие этого -  что банки в принципе неохотно дают деньги представителям легкой промышленности, и что залоговая стоимость фабричных корпусов со всей их мощной инфраструктурой  в разы ниже стоимости старой хрущевки (в пересчете на квадратный метр). Банки просто не понимают, что происходит в производстве: есть ли у нас проблемы, насколько они решаемы? И если намечается спад, то что нужно делать: помогать предприятию или скорее забирать у него средства?

Вот, например, 3 года назад на КПТФ мы приняли решение закрыть прядение, которое стало системно убыточным (из-за увеличения скидки на хлопок для собственных производителей Правительством Узбекистана). Я в то время горько шутил, что если раньше мы рассчитывали сроки окупаемости приобретаемого оборудования, то сейчас уже рассчитываем окупаемость его закрытия (и затраты на закрытие прядения окупились примерно за 5-6 месяцев!).

Но для банка-партнера  - а это один из крупных государственных банков, благодаря сотрудничеству с которым мы сумели увеличить оборот предприятия за четыре года на 60% - это оказалось сигналом к тому, что у нас все плохо (даже несмотря на то, что рентабельность выросла!) И банк прекратил кредитование. Так что мы вынуждены были вынимать деньги на погашение кредита из оборотных средств (чего не может долго вынести без потерь в эффективности работы ни одно предприятие) и параллельно искать новых партнеров.

Мы прошли этот стресс-тест, но могу сказать, что это очень непросто.

- Почему так происходит?

- Банкам почему-то трудно понять, что, если предприятие отдает оборотные средства, а тем более инвестиционные вложения, которые за это время еще не окупились, риски невозврата кредита наоборот возрастают. Получается, что банк, не имея нормального понимания бизнеса, ставит подножку самому себе. Стоит им только увидеть, что один квартал по каким-то показателям хуже предыдущего, включается «красный свет» и начинается противодействие бизнесу. Это мешает уже не развитию, а просто стабилизации ситуации.

Система риск-менеджмента, которую сегодня используют российские банки, как мне кажется, позаимствована с Запада, где ситуация гораздо стабильнее. Эту систему нельзя перекладывать на наш бурный рост, на наши бурные проблемы и сложные схемы бизнеса.

Вот и получается, что змея кусает свой хвост: предприниматели опасаются, что банкиры прекратят кредитование, испугавшись малейшего шороха, и пытаются увести активы на специально созданные для этих целей предприятия, а банкиры же постоянно боятся, что предприятие «уведет» деньги, а потом объявит себя банкротом. В результате нам всем приходится объясняться с банками по поводу всех наших решений, включая выбор поставщиков и партнеров. У нас были комичные ситуации, когда банк пытался вмешиваться в процесс выбора поставщиков, напирая на то, что название компании по их пониманию не соответствует отрасли, в которой она работает. И вместо того, чтобы заниматься своим делом, развивать предприятие, я давал банку пояснения по поводу каждой бумажки.

- В чем Вы видите альтернативу? Ведь без риск-менеджмента банкам все равно не обойтись.

- Я бы предложил, чтобы, когда речь идет о серьезных кредитах, миллионных платежах, за предприятием закреплялся бы персональный менеджер, который посещал бы все производственные совещания, был в курсе работы отдела сбыта, отдела снабжения,  и знал, что в действительности происходит у заемщика. Тогда не было бы нужды применять нынешний формальный подход, который, может быть, хорош для стабильной Европы, но совершенно не оправдывает себя в России. И в конечном итоге это помогло бы снизить ставки. Пусть не в разы (мы все равно не дотянем до европейских показателей), но для больших кредитов даже 0,5-1,0%  годовых – это большая сумма. Я разговаривал со многими банкирами, и некоторые из них согласны, что это был бы логичный путь.

Кредиты нам необходимы, потому что необходима модернизация. Новое оборудование – это более экономичное производство, это более высокая рентабельность, новый уровень качества продукции. Сегодня Павел Алексеевич Коньков сказал о том, что текстильщики «держат удар». Но невозможно «держать удар» долго. Если человека бьют, он либо преодолевает эти удары и движется вперед, либо, в конце концов, падает. То же самое произойдет и с отраслью. Либо падение, либо рывок вперед. Я уверен, что если в России решатся вопросы кредитования, если банки будут в нас видеть партнеров, а не мошенников, в стране произойдет настоящий бум развития промышленности.

- Чувствуете ли Вы в диалоге с банками поддержку государства?

- Пока государство ведет себя отстраненно (на фоне постоянного говорения о том, что нужно поддерживать промышленность). В прошлом интервью мы говорили, что банки нельзя заставить дать кредит кому бы то ни было. Это будет вмешательством в их бизнес. На мой взгляд, необходимо вернуться к вопросу о предоставлении крупным предприятиям госгарантий по кредитам. Это резко понизило бы риски банков, а значит, и процентные ставки.

Причем, в нашей области Ассоциация предпринимателей текстильной и легкой промышленности имеет полное представление, какое предприятие что из себя представляет, может подсказать, кому можно предоставить такую гарантию, а кому нет. И сделает это более точно, чем любая проверяющая государственная структура.

Данное решение необходимо, тем более в нынешних усложнившихся условиях.

На уровне регионов изменение настроений власти мы чувствуем. Появилось понимание ситуации, забота. Например, сегодня и глава региона, и руководитель региональной таможенной службы говорили о том, что они готовы принимать руководителей предприятий в любое время. Раньше такого не было. Кроме того, сегодня было обещано, что правительство региона рассмотрит возможность снижения налоговой нагрузки на текстильщиков за счет налога на прибыль (поскольку этот налог платят немногие). Павел Коньков назвал это скорее мерой моральной поддержки. Но мы будем рады и этому.

- Поделитесь с читателями планами по дальнейшему развитию предприятия.

- В связи с закрытием прядения у нас освободились площади (примерно 15 000 квадратных метров). И эти помещения могут быть использованы под новое производство.

Я намерен сохранить медицинское направление - оно и благородное, и более стабильное, чем тот же домашний текстиль. Хотя, конечно, прибыль в этом сегменте меньше. Мы планируем начать производство новых перевязочных материалов (в том числе, нетканых, в том числе, с пропитками, с особыми свойствами). Нам интересно все, что является покрытием, контактирует с человеческой кожей. Вплоть до искусственной кожи.

Мы вполне конкурентоспособны. И можем не только добиться импортозамещения, но и сами поставлять продукцию на экспорт.

Будем рады сотрудничеству с инвесторами. Тем более что сегодня, с учетом сложностей с кредитованием, это могло бы быть системным выходом из ситуации.

 Марина Москалева