В одном из интервью нашему журналу президент Российского союза предпринимателей текстильной и легкой промышленности (СОЮЗЛЕГПРОМ) Андрей Разбродин рассказал о том, что по заказу ассоциации была разработана Стратегия развития текстильной и швейной промышленности Российской Федерации до 2035 года. Мы решили поговорить об этом документе и о том, на каком этапе находится его обсуждение.

Андрей Валентинович, расскажите о Стратегии подробнее: что представляет собой документ, кто принимал участие в разработке, как собирали мнения предпринимателей, работающих в отрасли?

 Разработку Стратегии мы заказали Высшей школе экономики. Этим занималась очень профессиональная команда ВШЭ под руководством первого проректора, профессора Вадима Валерьевича Радаева. Эта команда уже имеет опыт подобной работы, в первый раз мы обращались к ним в 2014 году. У ВШЭ разработана система интервью с директорами, главными инженерами и специалистами ведущих предприятий. Для подготовки стратегии был проведен опрос руководителей большого количества предприятий из разных подотраслей. 

Стратегия – это серьезный аналитический документ, объемом больше 300 страниц, который дает ответы на вопросы: что происходит сегодня в легкой промышленности в мире, как происходит разделение труда, как и почему идет развитие отрасли в разных странах, как там поддерживают отрасль, какие конкурентные преимущества есть у России и как их можно использовать. Если этот документ будет принят, он позволит отрасли серьезно шагнуть вперед.  

Сейчас звучит немало восторженных оценок ситуации в отрасли: ушли иностранные бренды, у российских предприятий появилось много возможностей для прорывного развития. Как бы вы оценили ситуацию?

На мой взгляд, ничего великого в легпроме не происходит, потому что да – многие бренды ушли, много места на рынке освободилось, но занимают его, по большей части, не производства, а компании, которые заказывают продукцию в дружественных странах, но под российскими брендами. На российской территории это попадает в статистику как отечественная продукция. Поэтому есть некие псевдоцифры псевдороста, которые не отражают реальную ситуацию. Конечно, некоторый рост действительно есть, особенно в швейной отрасли, но не тот, который нужен стране. В основном растет выпуск продукции, которая не требует высокой квалификации. Швейной отраслью нужно заниматься отдельно, это показывает опыт других стран, где она хорошо развивается. 

Пока швейка в России растет за счет ИП, небольших предприятий, где много серых схем выплат зарплаты, ухода от налогов. Это ресурсоемкая отрасль, в ней много ручного труда. Даже при том, что предприятия автоматизируются, швея остается швеей, в определенных видах продукции ее на автомат не заменишь. Чтобы отрасль успешно развивалась, требуется специальная система налогообложения, регулирования. Сейчас даже многие крупные предприятия раздробились на ИП, уйдя в серую зону. Это нехорошо не только с точки зрения социальных последствий, но и с точки зрения технологических моментов (потому что мелкие предприятия не имеют возможности приобрести качественное современное оборудование, использовать современные технологии и так далее). Это, по-моему, очевидно.

Конечно, есть определенное движение вперед. В любом случае, как принято говорить, окно возможностей открывается, те подотрасли, куда сегодня по ряду причин выгодно вкладывать деньги (например, производство трикотажного полотна), активно развиваются, в России появилось много совместных предприятий с ведущими турецкими компаниями. Это хорошо видно и по выставкам, которые проводит СОЮЗЛЕГПРОМ. Этим можно гордиться, потому что это качественная работа, но сегмент очень узкий. 

Легпром – очень конкурентная отрасль, и ей нужно заниматься постоянно. Если ее просто отпускать в свободное плавание, то наши конкуренты очень быстро наведут здесь порядок.

Какие вызовы вы считаете основными для отрасли?

Основной вызов – это конкуренция, которая складывается сегодня в мире. И нам важно ответить на вопрос: что нужно делать для того, чтобы мы могли в разумных объемах насыщать собственный рынок. Пусть не на 100 %, но, как говорит наш Президент, мы должны обеспечивать определенную экономическую эффективность и определенный уровень промышленной безопасности.

Давайте обозначим ключевые международные тренды развития легпрома. Находят ли они отражение в России?

Ключевых тренда два. Во-первых, по всему миру растет производство химических волокон, их доля в общем объеме сырья перевалила за 50 %. А во-вторых, Китай сегодня является фактически монополистом в легкой промышленности. В среднем по подотраслям он занимает уже более 40 % мирового рынка. Более нет ни одной страны, которая выходила бы за 10 %. И если мы не хотим из одной зависимости свалиться в другую, мы должны действовать в соответствии с разработанной стратегией.

Согласно данным, содержащимся в исследовании, в 2024 году сумма господдержки и сумма поддержки через ФРП снизилась. Так ли это, и в чем причина?

Да, это так. О причинах – вопрос не ко мне. Мы можем только предлагать меры поддержки и ждать решения правительства. Конечно, меры поддержки, которые применялись, не были связаны между собой, то есть их нельзя назвать стратегическими, это скорее меры "для поддержания штанов". Развиться на них невозможно, потому что при объеме рынка в 4 с лишним триллиона рублей общая сумма поддержки не выходила за 1,5 млрд. Но и они нужны отрасли.

На мероприятиях с присутствием представителей Минпромторга не раз звучали такие заявления: мы готовы расширить пакет мер поддержки, скажите, что требуется. Какие меры поддержки легпрома вы считаете действенными, и что необходимо добавить?

Мы считаем, что наступило время не поддерживать штаны, а научиться в них нормально ходить. Нужны меры для развития отрасли. Потому что сегодня отечественные производители занимают 17 % российского рынка легкой промышленности, это менее 700 млрд рублей из 4,5 триллионов. Но и это неплохо: если учесть, как относились к отрасли 30 последних лет, она должна была бы в руинах лежать! Просто у нас есть уникальные люди, директора, которые работают "не благодаря, а вопреки". И добиваются результата. Но это не будет продолжаться бесконечно, потому что Китай движется семимильными шагами. И нам нужно понимать: мы можем с Китаем успешно сотрудничать, но для этого мы не должны быть слабыми. То есть необходима именно системная поддержки отрасли, все остальное, как в народной пословице – мертвому припарки.

Мы должны понять, где наши конкурентные преимущества. Стратегия говорит о нескольких вещах. Первая и базовая - это то, что если Россия не будет иметь собственного сырья, то в принципе бессмысленно говорить о развитии отрасли. Сырье, которое мы можем сегодня эффективно производить – это химические и синтетические волокна. Потому что при производстве одних используется целлюлоза, то бишь лес (а точнее даже отходы), при выпуске других – продукты переработки нефте- и газохимии. Это то, что мы сегодня отправляем в Китай, чтобы потом привезти оттуда волокно. И если вы смотрели нашу стратегию, то знаете, что по расчетам исследователей производство в России при правильной организации обойдется как минимум в два раза дешевле, чем в Китае. И, соответственно, это даст нам конкурентное преимущество на рынках оптимальной логистики, где мы можем занять свою нишу. Мы можем наладить эффективное взаимодействие с тем же Узбекистаном, где Россия закупает основной объем хлопка.

Второй момент: поскольку мир меняется, нам обязательно нужно развивать свою швейку. Сейчас, когда из страны ушли определенные бренды, самое время создать в России в кооперации с Китаем свой центр моды. У нас много талантливых молодых дизайнеров, которым нужно выходить на рынок. В данный момент мы пытаемся совместно с партнерами своими силами создавать кластер индустрии моды в Москве. Все-таки Москва – город большой, креативный и начинать нужно отсюда. 

В том числе необходимо переформатировать Недели моды. Пока они не отвечают потребностям отрасли, потому что не носят коммерческого характера. Это такое событие, event. А дальше не происходит движения по вертикали: то есть, нет системы заказов, взаимодействия со швейными предприятиями, производителями ткани здесь и за рубежом, нет системы распространения по мультибрендовым бутикам и так далее. Тут велосипед изобретать не надо, он изобретен не нами. Нам нужно только использовать его у себя.  

К вопросу о сырье. Россия ведь может производить еще шерсть и лен. Тут нам никто не мешает…

От этого никто не отказывается. Но надо понимать, что производство льна и изделий из него, к примеру, в мире составляет не больше одного процента. То есть это не решает задачу развития легпрома. Это поддерживает определенную подотрасль, которая характерна для России. Что, впрочем, тоже неплохо. Подотрасль может быть высокоэффективной и производить качественную продукцию. Важно только еще выпускать правильные ткани. В качественном варианте это ткани смесовые, то есть мы опять возвращаемся к вопросу об искусственных волокнах. 

Что касается шерсти, здесь ситуация немного другая. На сегодняшний день на уровне Совета Федерации РФ этот вопрос проработан, и, благодаря четкой позиции руководителей Совета Федерации и профильных комитетов, сегодня существует поручение Правительства РФ по разработке дорожной карты по развитию производства шерсти на территории России. СОЮЗЛЕГПРОМ принимает участие в этом процессе, поскольку мы впервые получили такое поручение от правительства. Здесь свои сложности, но, тем не менее, есть свет в конце туннеля. Работа ведется совместно с Минпромторгом, Минсельхозом, коллегами из регионов. Процесс, может быть, медленнее, чем бы хотелось, но движется. 

Правильно ли я понимаю, что производство химических волокон должно курироваться государством? Мы ведь знаем примеры проектов комбинатов химического волокна, которые, к сожалению, не были реализованы.

Это должна быть программа с четкой позицией государства и с его участием. Это крупные инфраструктурные проекты, нацеленные на решение проблем, о которых даже не стоит говорить на уровне такого интервью. Часть вопросов, которые при этом решаются, относятся к интересам Министерства обороны. Приведу самый простой пример. Так называемое черное крыло МС-21 – это продукт ткацкий, пропитанный композитными материалами. И он гораздо эффективнее и прочнее любого металла. 

Опыт каких стран в поддержке легпрома стоит учесть России?

Я бы, прежде всего, рассматривал здесь две страны: дружественный Китай и недружественную Германию. И там, и там есть правильные подходы, правильная регулирующая роль государства, выстроена вертикаль управления отраслью, и это позволяет быстрее добиваться результата. В нашем итоговом документе китайские меры поддержки занимают порядка 10 страниц. Вот и ответ на вопрос, почему они заняли такой объем рынка.

В легпроме высокие скорости оборачиваемости средств. Соответственно, решения, которые принимаются год-два, не имеют смысла. Регулирующие решения нужно принимать и вводить очень быстро и так же быстро менять. Если предложить грамотную льготу, уже через год ее можно будет сокращать. Получил преимущество, вышел на новый рынок, закрепился – всё, через год тебе уже эта поддержка не нужна. И государство может двигаться с инструментами развития дальше. Как выстроить необходимую вертикаль, это другой вопрос. 

При этом все меры поддержки должны быть связаны стратегически, иначе очень сложно понять их эффективность. 

Возможно, имеет смысл шире использовать отраслевые организации при разработке программ поддержки? 

Конечно. Именно так сделано и в Китае, и в Германии. Тогда не будет ассоциаций без прав и обязанностей, которые, как мы, сами себе придумывают работу, для того чтобы развивать отрасль. Нужно, чтобы отраслевые структуры через торгово-промышленные палаты (как это сделано в Германии) или как-то иначе были встроены в систему управления экономикой. 

Есть ли на государственном уровне понимание важности отраслевых организаций, ситуация меняется?

Меняется. Понимание, что нам нужно быть эффективнее, есть. Рычаги, как это сделать, ищутся. У нас страна, которая способна развиваться, двигаться, меняться. Мы к этому будем прикладывать усилия, в том числе, и с вашей помощью. 

Сейчас говорят о переходе на мобилизационную экономику и затягивание поясов в неприоритетных отраслях. Какой вы видите выход для легпрома с учетом ставки по кредитам в 21 % и более? Ведь отрасль является приоритетной только с точки зрения производства обмундирования.

Мобилизационная экономика – это и есть точное и системное управление. Это не переход на черный хлеб, а максимально эффективное качественное расходование ресурсов, желание получить максимальный эффект с каждого рубля. 

В начале 2000-х годов ставки по кредитам были еще выше, чем сегодня. Тогда у нас и родилась идея (и ваш покорный слуга принимал в этом участие) ввести меру по субсидированию процентной ставки кредитов на пополнение оборотных средств на сезонную закупку сырья и материалов. До последнего времени эта мера существовала и даже расширялась и давала определенный результат. Объем средств был невелик, меру поддержки получало небольшое количество предприятий. Но зато все, кто участвовал в программе, не просто сохранились, но и развились. Это пусть и не плановая, но контрактная экономика. Когда финансирование выделяется под определенную задачу.

То есть все-таки меры "по поддержанию штанов" тоже нужны?

Да. И они тоже приносят плоды. Например, насколько поменяла ситуацию мера по субсидированию закупки тканей для производства школьной формы у российских предприятий! Когда мы начинали, 90 % рынка занимали импортные ткани. А сейчас эта доля снизилась до 35 %. То есть 65 % уже занимают российские производители. И это правильно, потому что, помимо всего прочего, от тканей для школьной формы зависит еще и здоровье детей. И на отечественном рынке вариантов контроля качества гораздо больше. 

На каком этапе сейчас находится обсуждение стратегии? 

Последний раз мы ее обсуждали на закрытом заседании правления СОЮЗЛЕГПРОМА вместе с руководством профильного управления Минпромторга на сентябрьском форуме в рамках российской Недели текстильной и легкой промышленности. Будем обсуждать документ на Форуме моды в Санкт-Петербурге, есть договоренности об этом. Надеемся, что Совет Федерации, под эгидой которого проводится форум, нас тоже поддержит (как было в случае с шерстью).

Расскажите, с какими итогами СОЮЗЛЕГПРОМ подходит к концу 2024 года. Какие планы на 2025-й?

Однозначно отрасль жива и развивается, пусть и не теми темпами, которыми бы хотелось. Отрасль консолидируется, это тоже важно. В основном вокруг нашей ассоциации, поскольку мы понимаем, куда нужно двигаться дальше, у нас выстроена работа с Минпромторгом. И когда у предприятий возникают какие-то вопросы, мы помогаем их решить. Несмотря на все сложности, в 2024 году было многое сделано с точки импортозамещения. Мы надеемся, что в 2025 году продолжится движение вперед по взаимодействию с нашими партнерами (Китаем, Вьетнамом, Турцией, Пакистаном, Ираном). Они заинтересованы не только в нашем рынке, но и в новой системе логистики. СВО рано или поздно закончится, и европейские рынки, хоть они и серьезно страдают с точки зрения покупательской способности (и пострадают еще), все равно будут в определенной степени интересны. Современная логистика говорит о том, что не все, что нужно привезти в Европу, имеет смысл производить в Китае. Многое выгоднее выпускать на территории России. При правильном подходе и содействии со стороны государства зарубежный бизнес будет эффективнее вкладывать сюда деньги.

Год будет, как всегда, непростой, но есть много планов и наработок. Я спокойно и оптимистично смотрю в будущее. В отрасли работают очень качественные люди. Отрасль жива, и если ею заниматься, она покажет очень хорошие результаты. 

Простой пример: если в начале 2000-х годов мы покупали так называемые «ножки Буша», то теперь российские сельзхозпроизводители успешно кормят страну. А ведь считалось, что половина российской территории находится в зоне рискованного земледелия. И ничего. При грамотном подходе сельское хозяйство из черной дыры превратилось в устойчивую отрасль. Так будет и с легпромом. 

Беседовала Марина Москалева

Подписывайтесь на наши соцсети:

вконтакте: https://vk.com/lp_magazine

телеграм: https://t.me/lpcourier